и долгой ходьбы, но никакого уступа подходящего для ночлега не было. Всё что они смогли сделать, это найти небольшую отмель, где воды им было чуть выше щиколотки. Устроившись там так, чтобы не захлебнуться, они забылись коротким беспокойным сном.

Снова подъём и снова долгий однообразный путь. Вокруг всё также ничего не менялось, только вода у них под ногами стала ощутимо холоднее. Опять долгие часы утомительной ходьбы, в тоннеле стало ощутимо холодать.

Постепенно, идя по каверне, они стали замечать, что на них сверху с потолка стала капать вода. Осветив потолок светом кристалла, они увидели, что свод каверны был весь влажный и местами покрыт сталактитами. Зрелище это было весьма красивым среди всего унылого однообразия, царившего возле них.

Немного отдохнув, они продолжили свой путь. Вода не переставала капать с потолка, на протяжении весьма продолжительной части проделанного ими пути. Теперь вода в потоке была уже едва-едва теплой, и чем дальше они шли, тем больше мельчал поток. Однако, теперь сверху на них как бы моросил мелкий дождь. Вскоре они промокли полностью. Ещё один день подошел к концу. Сил уже не было. Они нашли небольшую отмель в потоке и, сделав себе навес от капающей с потолка пещеры воды, кое-как устроились на ночлег.

На этот раз отдых весьма и весьма затянулся. Сил встать и идти дальше, у них уже не было. Они долго пролежали, периодически забываясь беспокойным сном во влажном, душном тоннеле. Наконец они сели и принялись есть очередную порцию бывших у них в запасах маслянистых фруктов, которые им уже до смерти приелись.

— «Над нами большое озеро или даже море» — сказала Алорон тихим голосом, смотря на капающую сверху воду.

— Точно море. Мы уже сколько времени всё идем и идем, а этой воде невидно и конца.

— Знаешь, Винилин. У меня уже внутри полное опустошение. Вот мы теперь с тобой сидим под дном моря, и на нас сверху капает вода. Раньше я бы умерла от страха, только подумав об этом, а теперь у меня даже нетсил, чтобы бояться. Я словно выжатая тряпка, я очень-очень устала.

— У меня уже самой внутри всё опустошенно. И не припомню, когда так бывало туго в последний раз. Но давай, не падай духом, если мы вберемся из этой передряги, то будем героями.

— Героями? Перед кем же? Неужели, мы всем расскажем о нашем путешествие?

— Конечно, не расскажем. Те тайны, которые нам теперь известны, их весьма безрассудно и опасно кому-то разглашать. И скажу тебе больше. Если нам и посчастливиться вдвоем выйти в наши земли, для нас с тобой будет лучше и вовсе не объявляться под нашими настоящими именами. Все считают нас погибшими, ну и пусть себе считаю, нам это только на руку.

— Не понимаю тебя.

— Если мы с тобой объявимся в Варнене, к нам сразу будет много вопросов от Онувин, от Инервин и от гномов. И нам неизбежно придется рассказать им всё. А представь себе, они после этого пошлют экспедицию или во дворец Апоса за древними реликвиями, или в Трокентан за бессмертием или ещё зачем. И наших доводов о том, что это опасно и безрассудно никто и слушать не будет. Вот поэтому для блага других, нам с тобой лучше умереть, будем себе тихо жить под другими именами, по крайней мере, пока не объявятся наши остальные спутники, если они окажутся столь же везучими как и мы.

— Ох, час от часу не легче. Но Винилин, у нас же с тобой теперь не гроша в кармане, и жить нам негде. Куда же мы теперь пойдём?

— Ну, на этот счёт не переживай. Есть у меня одно местечко. Ладно, мы после всего пережитого с тобой как две сестры, расскажу тебе мою маленькую тайну. Власть, которую я имела, как наместница крепости досталась мне весьма нелегко, и ещё сложнее было удержать ее. Всегда было много желающих на моё место всевозможных родственничков и друзей кое-каких людей. Всё это конечно из-за денег, почестей и власти.

Во время войны в Северном Ферроне я и обученный мной отряд амас весьма отличились. Можно так сказать, мы во многом и вытянули на себе эту войну, как это не высокопарно бы звучало. Вытянули тем, что были примером для подражания. На нас ровнялись все остальные, хотели быть не хуже нас, соревновались с нами. Ну и тогда из всей этой поначалу казалось безнадежной войны, и вышел какой-то прок. Мы были у всех на виду, и Инервин не могла не отметить нас почестями. Но правящие круги амас, это просто банка с пауками, клубок змей, если хочешь более точное сравнение.

— Против меня постоянно плели интриги, мне завидовали, меня ненавидели, моё имя постоянно старались очернить. Пока активно шла война, шансов у моих недоброжелателей было немного. Но когда всё стихло, их действие со временем стало иметь успех, и трон наместницы подомною весьма зашатался. Тебя кстати не смутило, что я, будучи наместницей города, пошла с вами ходить по горам?

— Смутило, конечно.

— Это потому, что мои недоброжелатели уже добились успеха. Я теперь только называюсь наместницей Брадоса, но в реальности там уже сидит и управляет другой человек. Формальное лишение меня статуса наместницы это тоже вопрос времени, причём весьма скорого. Ну а дальше, когда бы я ушла в тень, тогда бы мне всё и припомнили. В Батионе мне было бы весьма опасно оставаться, со мной могли бы и просто напросто расправиться. Ну там несчастный случай, нападение неизвестных, или я бы поехала покататься на лошади, и меня разорвали дикие звери. Ну, в общем, ты понимаешь, к чему это я клоню.

Я, конечно, всё это предвидела и подготовила себе, так сказать, отступление. Помнишь, я ждала вас в Доллене. Я не просто сидела тамв тавернеи попивала пиво, а присмотрела себе неплохой уютный домик в тихом месте. Там же я отдала на сохранение надёжным людям весьма немаленькую сумму из бывших у меня сбережений. Всё это я, естественно, сделала под чужим именем. Нам же теперь остается с тобой как-нибудь добраться до Доллена и тогда, будут у нас с тобой и жильё в уютном тихом местечке и внушительная сумма денег на безбедную жизнь.

— Звучит неплохо, только добраться бы ещё до Доллена. Вот выйдем мы сейчас с тобой неизвестно где, и пойми в какую сторону оттуда идти, чтобы прейти в Доллен.

— Опять ты сгущаешь краски. Оставь эти мысли. Надежда по-прежнему есть. Я собственно рассказала тебе всё это чтобы